На главную страницу

СЕРГЕЙ БЕРДЯЕВ

1860, имение Обухово Киевской губернии – 1914, Киев

Старший брат великого русского философа Николая Бердяева; врач, журналист, поэт, поэт-переводчик, – при этом настоящий полиглот. Выявление его творческого наследия затруднено: архива не существует. Обнаружено не менее пятисот его поэтических произведений (о чем сообщалось в интернете, однако это собрание нам недоступно), по самой скромной оценке должно найтись еще столько же. Насколько известно, не менее 100 из 500 выявленных произведений созданы по-украински; Сергей Бердяев был природно билингвален. Из всего этого, насколько известно, отдельным изданием автор выпустил только «Песенки к шарманке», кн. 1, Смоленск, 1908. В книге всего 62 страницы, вместо имени автора на ней стоит псевдоним «Аспид» – а к настоящему времени известно 34 псевдонима, коими подписывался «старший Бердяев», казалось бы, безнадежно заслоненный тенью всемирно известного брата. Где-то лежат, где-то ждут воскрешения его поэтические переводы с русского на украинский и наоборот; переводы с немецкого, французского, английского, ирландского, итальянского, польского, чешского, венгерского, болгарского, испанского, шведского, норвежского, португальского, новогреческого, латинского и кто знает еще – с какого языка. Прожив короткую жизнь, Сергей Бердяев начал печататься в середине 1870-х годов, продолжал публиковаться как в Киеве, так и в Москве (где он с женой провел 1907-1912 годы) – и снова в газете «Киев»: безнадежно больной, он продолжал до самой смерти помещать в ней театральные рецензии. Одной из важных сторон деятельности Сергея Бердяева была борьба против антисемитизма, в частности – против киевского отделения черносотенного «Союза русского народа», возглавлявшегося Д. И. Пихно (по иронии судьбы – отца поэта-переводчика Павла Пихно). К сожалению, пережил Сергей Бердяев своего оппонента всего на 16 месяцев. Кладбище на котором похоронен Сергей Бердяев в Киеве, уничтожено. Пока нет возможности действительно достойно представить творчество этого поэта-переводчика, печатаем то немногое, что доступно, по тексту «Киевского сборника в помощь пострадавшим от неурожая», Киев, 1892.


ВЛОДЗИМЕЖ ВЫСОЦКИЙ

(1846 – 1896)

В СТЕПИ

Степь легла передо мною…
Гаснет солнце на закате;
Как на крыльях соколиных,
Мчится конь мой все быстрее!
Городов и сёл не видно…
Даль окутана туманом,
И обнять не могут очи
Этой степи беспредельной!
Конь мой фыркает ноздрями,
Свист и звон в ушах от ветра,
А безумная отвага
Ширит грудь и кровь волнует, –
И огнем пылают жилы!
Крикнуть рад бы что есть мочи:
«Ой ты степь – простор да воля!»
Конь летит в степи без края…
Кто ж достигнет синей дали?
Вот и солнце закатилось,
Всё сгущаются туманы…
Целина и нивы тонут
В надвигающемся мраке…
Чу! Сквозь облачную дымку
Дух степной вознесся к небу:
Зажигает ангел белый
Звезды ясные на небе, –
Словно светочи, сияют, –
Боже, как их много-много!
Звезды блещут, степь дымится
И – кадильница природы –
Воссылает ароматы
К алтарю Творца вселенной!
Травы молятся чуть слышно, –
И под шепот их молений
Обнажил главу невольно
Я в огромном этом храме:
Дланью Господа воздвигнут,
Очищает и смиряет
Он всегда в часы ночные
Дух святым благоговеньем!
Разгораются светила
Надо мной несчетным роем,
Степь торжественно справляет
Службу Божью – панихиду!
Вдруг из трав густых толпою
Восстают немые тени:
Булавы торчат и пики,
Поднялись Богдан с Яремой,
Латник рядом с регистрóвым,
А полковник – с эсаулом,
Поднялися с грубой чернью
Вместе шляхта и магнаты!
Пусть в крови – свирепы, дики,
С отпечатком злодеяний,
Шайкой кажутся беспутной
Ужасающие тени, –
Все же я, раскрыв объятья,
Их прижать готов бы к сердцу
И забыть о преступленьях
В память подвигов былого!
Вот плывут стопой воздушной
Отовсюду торопливо
Эти призраки, вздыхая:
«Упокой нас, Христе-Боже!»
«Дай, Господь, им вечный отдых, –
Я шепчу за них молитву, –
Отпусти в боях погибшим
Тяжкий грех братоубийства!
Стихли бури, и друг с другом
Примирились тут народы, –
Так прости ж сынов Украйны
Всех от Умани до Кодни!»


* * *

Заалел восток, и сразу
Отлетели грезы ночи, –
Кончен сон… Домой вернуться
Нам пора, мой конь любимый!
А могилы и курганы
Ныне роет плуг железный,
И, как будто задыхаясь,
Паровоз несется мимо…

ГЕОРГ ЭБЕРС

(1837 – 1898)

ДВА СЛОВА

Кто два словца пускает кстати в ход, –
Жизнепригодно был воспитан тот:
В веселом «да» сокрыт залог побед,
А страх соблазна – в осторожном «нет!».
И по заслугам оба выраженья
От педагогов ждут благословенья.


ТЕРПЕНИЕ

Не торопись – еще поспеет
Твой труд: ему настанет час!
Взгляни: как медленно все зреет,
Чем Бог благословляет нас!


ГОРЕ И РАДОСТЬ

Я горе тяжкое угрюмою порою
Переживать умел наедине с собою;
Но, раз избавившись от грозного ненастья,
Всегда спешил делить с друзьями розы счастья!


ДОБРАЯ СЛАВА
К сыну

Хоть добрую славу стяжал я в борьбе –
Ее подарить не сумею тебе!
Вступи на тернистый, мучительный путь,
Где часто отец твой не мог и вздохнуть:
За мною ж! И если сынку повезет,
Нас двух тогда добрая слава найдет!