1 : jaffe.htm (13134 bytes)
* * *
Чрез ночь и мрак
Подкрался враг,
Как темный шквал…
Но страж не спал.
Он трубит в рог,
И ночь дрожит.
Борцов поток
К стене бежит.
Подкрался враг,
Подходит враг,
И вспыхнул бой,
И поднят стяг.
И грозен враг,
И долог бой
За край родной,
За свой очаг…
За честь и край
Был бой жесток,
Кто победит,
Лишь знает Бог.
Но страж не спал,
Борцов, забывшихся во сне,
Будил и звал,
Как бури весть,
Сберег он честь,
Служил народу и стране
Но горе стражу и позор,
Кто в свой дозор
Смежил во сне
Усталый взор
И пробужден
Под крик и стон
В крови, в огне.
ПОСВЯЩЕНИЕ
В легком ритме хоровода
Пусть забудется невзгода,
Пусть умчится горе прочь
В молодую эту ночь.
Но вербуйте в вихре пляски
Стройных дев для нашей сказки,
Нашей сказки, полной грез,
Аромата пышных роз:
Пусть поверят грезам странным,
Молодым, благоуханным…
И, как только ночь пройдет,
Заалеет небосвод,
И мечта в сердцах зажжется:
На Востоке день займется.
СВЕТОЧИ МАККАВЕЕВ
Свечек ряд мерцающий,
Трепетно вещающий
Сказки дней иных:
О железной твердости,
Мужестве и гордости —
Мир чудес былых…
Я стою взволнованный,
Грежу очарованный
Древним, странным сном…
Был еврей воителем,
Был он победителем…
Верится с трудом!..
Мой народ, забыл ли ты,
Как из стали вылитый,
Гордый, как король,
Жил в своей отчизне ты,
Был в расцвете жизни ты…
О, как жгуча боль.
Свечки мягким трепетом,
Еле слышным лепетом
Будят скорбь в груди…
Как огонь палительный,
В ней вопрос мучительный —
Что же впереди?..
ПАМЯТИ ТЕОДОРА ГЕРЦЛЯ
Прощай, наш вождь. До капли сердца кровь
Ты отдал за мечту. И выпал стяг из рук.
Таков удел вождей. На плаху смертных мук
Ведет их ненависть, ведет их и любовь.
Что было смертного в тебе — уж нет,
Но дух прекраснейший в Израиле — не прах,
А пламя яркое, горящее в сердцах,
Несущее спасенье и расцвет.
Пред нами ты, живой, стоишь в борьбе
С венцом победы в угасанья час,
И смерть дарит бессмертие тебе.
Твой поднят стяг, твой факел не угас,
И в трауре, и в скорби возгласим:
Грядущий год — в тебе, Ерусалим!..
ЗЕЛЁНЫЙ ПРАЗДНИК
Пришел зеленый светлый праздник,
Хочу я домик наш хоть раз
Украсить зеленью душистой,
Но где найти ее у нас?..
Песок и пыль, и нет ни травки,
И нет ни деревца кругом…
Ищу их тщетно, и брожу я
За свежей веткой, за цветком…
За околицей, у соседей,
Там вид иной — поля, сады,
Пестрит цветник у каждой хаты,
Деревьев высятся ряды.
Гляжу на них, и ноет сердце,
Душа отравлена слезой…
К цветку ручонка протянулась,
В ушах звучит: «уйди, не твой!»
Я ухожу… Сияет солнце,
Сады и нивы золотя,
Цветы, деревья… Дальше, дальше,
Больное, жалкое дитя!
НА ЗАРЕ
Вам утренний гул не встревожил сердец,
Вас луч не коснулся лазури, —
Вы спите, но ваших детей, наконец,
Отнимем для солнца и бури.
Их силой возьмем из родного гнезда
Для доли отцам непонятной, —
Невольно откроете очи тогда,
И гул вы услышите ратный,
Но свет ослепит вас потоком своим,
Вас гул оглушит непривычный…
Падете со стоном бессилья глухим
Вы в сон непробудный, обычный.
Но тщетно. Во мраке, без солнечных чар,
Покоя душе не вернете,
И будет душить вас безумный кошмар
В томительной, тяжкой дремоте.
* * *
В тебе одном, мой край родимый,
Кто ищет, встретит жизнь и свет!
В тебе одном, мой край любимый,
Взошел надежды пышный цвет!
Его видал в пути я всюду,
В стране чудес и вещих снов, —
От дюн янтарных Тель-Авива
До Галилейских берегов.
Его видал я там, где в землю
Лилась кровавая роса, —
Его взрастила ширь Мерхавьи,
Хедеры темные леса…
В Мерхавьи видел я героев —
Шутя встречают смерть они, —
Свое чело благоговейно
Пред этим именем склони!..
С могил Хедеры новой жизни
Услышал трепет я и гул…
Навек забыло сердце отдых
С тех пор, как там я отдохнул.