СТАНСЫ, СОЧИНЕННЫЕ ВО ВРЕМЯ ГРОЗЫ

Над Пиндом ночь; с его высот
Несется бури вой,
И небо гнев свой шумно шлет
Из тучи грозовой.

Наш проводник ушел, пропал...
Лишь молний блеск в ночи
Блестит на путь наш между скал
И золотит ручьи.

Что там? Не хижину ль открыл
Блеск молний сквозь туман?
Нам кров так нужен... Нет, то был
Турецкий лишь курган.

Сквозь водопадов шум и гром
Я слышу клич: земляк
Страны родимой языком
Зовет сквозь дождь и мрак.

Чу! Слышен выстрел. Друг иль враг?
Другой гремит вдали...
Я понял: это горцам знак,
Чтоб к нам на помощь шли.

Но кто ж рискнет, чтоб нам помочь,
В такую глушь идти?
И кто услышит в эту ночь
Сигналы на пути?

Да кто и слышит, тот едва ль
Пойдет сквозь дождь и грязь
В опасный путь, во тьму и даль,
Разбойников боясь.

О страшный час! Гром тучи рвет,
Льет ливень без конца, -
Но мысль одна во мне живет
И греет грудь певца.

В тот миг, как дикою тропой
Брожу я здесь вокруг
Стихии жертвою слепой, -
Где ты, Флоренса, друг?

Не на морях, не на морях!
Ведь ты пустилась в путь
Уже давно! Пусть бури страх
Мою лишь мучит грудь!

Когда прощальный поцелуй
Я дал, сирокко дул;
Давно, давно меж пенных струй
Корабль твой промелькнул.

Давно в Испании вы все,
Опасности уж нет;
Жаль, если б рок судил красе
В морях пить чашу бед!

Мне светит луч твоей красы,
Я помню дни утех,
Как мчались быстрые часы
Сквозь музыку и смех.

О, если Кадикс не в плену,
Меня ты вспомяни!
Поди к широкому окну,
В морскую даль взгляни!..

Калипсо остров вспомни - рай,
Столь сердцу дорогой!
Другим улыбок сто раздай,
Мне - вздох единый твой!..

Толпа влюбленных вдруг узрит,
Что побледнела ты
И что слезинка чуть дрожит
Чудесной красоты.

На шутки фатов вновь лицом
Вся вспыхнешь ты тогда,
Стыдясь, что вспомнила о том,
В чьих мыслях ты всегда...

Улыбкой, вздохом ли даря, -
Ты всё же далека...
К тебе чрез горы и моря
Летит моя тоска!

СТИХОТВОРЕНИЕ, НАПИСАННОЕ ПОСЛЕ ТОГО, КАК АВТОР ПРОПЛЫЛ
ИЗ СЕСТОСА В АБИДОС

Чрез Геллеспонт, поток огромный
(Всем девам дорог тот рассказ),
Во мгле декабрьской ночи темной
Леандр отважно плыл не раз.

Он всё забыл - в мечтах лишь Геро;
Холодный вал в ночной тиши
Вокруг плескал... Клянусь Венерой,
Мне жаль влюбленных от души!

Я, жалкий выродок, в дни мая
Рискнул на пробу слабых сил -
И, мокрый, члены разминая,
Уж мню, что подвиг совершил.

Коль верить мифу, точно были, -
Бог знает что в душе тая,
Он к милой плыл; мы оба плыли,
Он - для любви, для славы - я.

Но боги портят смертным славу:
Обоим вреден был порыв;
Он труд утратил, я - забаву,
Он утонул, а я - чуть жив.

* * *

Не лжива ты, но неверна
Тому, кого сама избрала;
Но тем-то мука и страшна
И тем больней печали жало;
Любовный пыл в тебе велик,
Но ты разлюбишь в тот же миг.

Обманщик гадок, ложь презренна,
Обиден нам обмана яд;
Но та, чье сердце откровенно,
Чьей страсти пыл правдив и свят,
Когда она изменит явно -
Поймешь, что понял я недавно.

Кто жил и был хоть раз влюблен,
От сладких слов к печальной яви
Переходил и, отрезвлен,
Свою мечту бранить был вправе:
Прогрезив счастья краткий срок,
Затем вдвойне он одинок.

Что ж должен чувствовать, кто верно
И непритворно был любим,
Хоть, коротка и эфемерна,
Любовь как сон прошла пред ним?
Сочтет он горе бредом ложным,
Твою ж измену - сном ничтожным!