Если бы не редкое имя (и не столь распространенная фамилия), если бы не первое, восхищенное, от 3 февраля 1912 года, и второе, обиженное письмо к Блоку (тот отказался встретиться с Хоминским, хотя и соглашался переписываться) от 13 марта 1912 года, возможно, мы бы еще долго не обратили внимания на поэта, издавшего в Киеве в 1907—1916 шесть тонких (из них пять – очень тонких) сборников, полных явного абсурдизма, сильно опережающего находки обэриутов и, пожалуй, продолжающих традиции… капитана Лебядкина. В одном из произведений, вошедших в наиболее значительную книгу Хоминского («Уют Дженкини. Первые сны», Киев, 1914) он называет дату своего рождения (по которой нам и приходится ориентироваться, но также и… дату своей смерти – «1957», в которую литературоведу, понятно, верить уже не положено.
Александр Соболев, бережно собравший крупицы наследия Хоминского и выпустивший в издательстве «Водолей» его «полное собрание сочинений» под заголовком «Возлюбленная псу» (2013) обнаружил в реестре выпускников киевских учебных заведений за 1906 год имя: Хоминский Артур Франц Юлиан Сигизмундович: поэт был на три класса старше Булгакова, на четыре – Паустовского, что позволяет считать дату его рождения не вымышленной. Как пишет А. Соболев, «сравнительно редкое отчество позволяет предположить, что он – сын учтенного в хрониках Сигизмунда Станиславовича Хоминского и, соответственно, внук вологодского губернатора Станислава Фаддеевича Хоминского (1807-1886). Однако точнее сказать пока что ничего нельзя: если сопоставить судьбу польских по крови писателей Киева, то судьба их могла быть самой неожиданной. Надо констатировать и то, что среди оригинальных произведений Хоминского мы находим и два перевода из Армана Сильвестра, которые помещаем ниже.

МОРСКИЕ ДОЧЕРИ

Морские дочери несут в волос извивах
Томительную дрожь родных цветов волны –
Шумя, бежит прибой, как в моря переливах,
От сладострастных уст до лона глубины;

И видно, как плывет, блестя в зрачках зеленых,
Блуждающей волны обманчивый расцвет –
Там чудится краса столетий не сочтенных,
Заманчиво влечет мечта угасших лет…

Как сталь, горит их взор, в пространство убегая,
И соли острый вкус их телу вечно дан –
Улыбка ярких губ, как лилия морская,
Под солнцем красоты, что носит океан,

Гроза заключена у них в груди мятежной,
Их сердце ковано в громаде скал прибрежной…

ЦВЕТЫ

Слегка с розовым дном, почти белые,
Едва виден кармин в лепестке –
Те цветы, от росы помертвелые,
Сладострастно прижались к руке.

Семенами, зарей истощенными,
Зацветут для тебя, как коралл,
Потому что устами влюбленными
Я во время пути их ласкал!

Чрез минуту их запах томительный
Среди мертвых от сна лепестков,
Разнесется, едва ощутительный…
Там всегда яркий круг моих снов.

Поплывет к твоим мыслям укорами,
Умирая под грозными взорами.