К АМФОРЕ

(III, 21)

Мой друг амфора, к жизни рожденная
Со мною вместе в консульство Манлия!
Что ни дари мне – смех ли, ссоры,
Дрему любви, ликованье страсти;

При ком бы ни был собран массийский Вакх,
Тобой хранимый, – ныне для праздника,
Как повелел Корвин, откройся,
Сок заскучавший налей нам в чаши.

Мудрец, Сократа выбрав наставником,
Не будет, право, пренебрегать тобой;
И сам Катон свой дух высокий
Цельным вином согревал охотно.

Ты горькой мукой мучаешь доброго
И горшей злого; тайные замыслы,
Живущие в коварном сердце,
В шутках Лиэя раскрыть умеешь.

Вдыхаешь силу ты в малодушного
И жар надежды; ты неимущему
Даешь отвагу не страшиться
Гнева царей и меча убийцы.

О, если Либер вместе с Венерою
Придут – и с ними граций согласный хор, –
Пусть факелы горят, доколе
Не побегут перед Фебом звезды!

* * *

(III, 16)

Башни медная грудь, крепких ворот литье,
Неусыпных собак стража угрюмая
Быть Данае могли б верной защитою
От лихих полуночников, –

Если б с Киприей Зевс не насмеялись зло
Над жестоким отцом, стражем напуганным
Девы-узницы: где ж не был свободен путь
Богу, золотом ставшему?

Сквозь глухую стену телохранителей
И сквозь каменный кряж золото ход пробьет,
Жарче молний разя. Амфиарая дом
Пал, погибели преданный

Злой корыстью людской. Крепости брал не раз
Македонский хитрец и побеждал царей
Властной силой даров. Флотоводителя
Дар не раз совращал с пути.

Где жиреет казна, там и забот мошна;
Алчут новых богатств. Не понапрасну я
Избегал, Меценат, лучший из всадников,
Возноситься над ближними.

Кто откажет себе, трижды тому воздаст
Щедрость божья. Презрев долю стяжателей,
Вот я к стану пристал чуждых имения,
И ликую, хоть гол и наг!

Лучше пусть говорят: “скуден его надел!”
Чем сказали бы так: “Он в закрома нагреб
Все, что труженик снял с пашен Апулии,
Нищий средь изобилия!”

Чистый в поле ручей, несколько югеров
Леса, свой урожай – скудный, но верный хлеб,
Я ль не взыскан стократ рядом с владетелем
Африканских бескрайных нив?

Пусть не копят мне мед пчелы Калабрии,
Лестригонским вином пусть не томится Вакх
В погребах у меня; пастбища Галлии
Пусть растят для других руно, –

Все ж докучливой нет бедности. Большего
Захотел бы я – что ж? Не отказал бы ты.
Лучше мне сокращать нужды свои – и тем
Небольшой повышать доход,

Чем Лидийским владеть царством и зариться
На Мигдонское. Знай: где притязания,
Там нехватка. Блажен, кто получил сполна
В меру малой потребности.

* * *

(I, 22)

Кто я, откуда мой род, каких почитаю пенатов, –
Так по дружбе меня часто ты спрашивал, Тулл.
Ряд италийских гробниц ты знавал ли в Перузии горной,
Ряд квиритских могил, вырытых в горькие дни,
В годы, когда подняла друг на друга усобица римлян?
Мне же, Этрурия, ты горечь двойную дала:
Родича ты моего сразила – и бренные кости
Не пожелала потом толикой праха покрыть!
Дольняя, та, чьи поля соседствуют с горной страною,
Умбрия – родина мне, гордая тучной землей.

ЖЕНЕ

(V, 11)

Пишешь в письме, что тебя женой изгнанника кто-то
Назвал в обиду, и ты сетуешь горько о том.
Я разделил эту боль. Но не груз людского презренья
К собственной доле моей (стал он привычным давно!) –
Мысль угнетает, что я покрыл, не желая, позором
Имя твое, что тебе вечно за мужа краснеть.
Друг, крепись и мужайся! Тягчайшее ты претерпела,
В дни, как с тобою меня Цезарь гнев разлучил.
Впрочем, обидчик твой ошибается: я не изгнанник;
Мягче кара была – та, что пришла за виной.
Августа я оскорбил, и это всех кар тяжелее!
Лучше б, тот день упредив, смерть поразила меня.
В бедствии наш корабль, но все ж не разбит и не тонет –
Гавани не находя, носится он по волнам.
Жизни я не лишен, ни наследья, ни прав гражданина –
Как заслужил я того неискупимой виной.
Не преступленье, проступок свершил я; поэтому Цезарь
Лишь удалиться велел мне из отеческих мест.
Нам, как стольким другим, бесчисленным, благостный Август
Не по заслугам, увы! кротостью милость явил.
И не изгнанником он меня называет, а ссыльным, –
Значит, сам он, судья, дело мое защитил.
Значит, по праву Овидиев стих, каков бы он ни был,
Славу, Цезарь, тебе неутомимо поет!
Молим, по праву, богов в чертог небесный до срока
Не допускать божество – бога оставить средь нас.
Жаждет того же народ. Но, как реки к широкому морю,
Так устремиться к нему рад и ничтожный ручей.
Ты же, хулитель мой, изгнанника именем ложным
Тяжкую долю мою отягощать не спеши!