СЛОВА ГЕРКУЛЕСА,
ВИДЯЩЕГО, КАК ГОЛОВЫ ЗМЕИ ГИДРЫ
ОТРАСТАЮТ В БОЛЬШЕМ ЧИСЛЕ, ЧЕМ БЫЛИ СРУБЛЕНЫ

О, всемогущий Юпитер, высокий правитель Олимпа,
отпрыски страшной змеи мне смертью зачем угрожают?
Хоть ты, отец, и царишь, но отряд их змеиный замыслил
заговор против меня враждебный. Иль, может быть, ныне
дети твои и Юнона, надменные, правят на небе,
морем, землею и молний трезубцем владеют? Иль сам ты,
ярко блистая, с утра на землю спустился? Иль горем
тяжко подавлен, Олимп ты покинул при солнца закате?
Горько Алкиду - тобой порожден он, отец благодатный, -
что нет почета ему, а трудов и опасностей - тыщи.
Ибо, какое б чудовище свет ни видал, всех страшнее,
будет оно мне врагом. Победы в каких только войнах
я не одерживал, - мачеха в ярости пасынку может
их навязать в подтвержденье, что вправду я - сын Громовержца,
коль приказанья ее выполняю труднейшие! Войны
страшные ждут, лишь с триумфом вернусь; не остался ни разу
я без врага; на свирепых чудовищ всё время мне должно
в битву идти. И с тобой враждует, родитель, супруга,
как на меня нападет, ты всегда моих бедствий причина.
Ползал еще по земле я, - двух змей с раздувшейся шеей,
с гребнями на головах, на меня наслала Юнона,
с грозным огнем в глазах, с ядовитою пеною в пасти,
и расщепленный язык дрожал меж зубами со свистом.
Змей этих видеть и слышать для всех было страхом ужасным,
я же, младенец, смеясь, задушил их обеих руками.
Так вместо смерти они принесли мне впервые победу,
так я добычей не стал Юноны прислужников верных.
Думал, нет больше врагов, если льва победил я в Немее, -
я без меча, безо всяких сетей на него ополчился,
и без другого оружия, силе лишь рук доверяя,
…………………………………………………….
шкуру его я ношу. И теперь вот, еще утомленный,
с третьим воюю врагом, - убитый, он вновь оживает.
Эту чуму много раз поражал, но всё больше ярится,
и сокрушить нету сил. О, судьба моя вправду несчастна!
Хуже всего - победить, ибо с собственной силой своею
я здесь сражаюсь: свирепых врагов для меня производит
меч мой, когда, победив, возрождает их снова для битвы.
Если какой-нибудь бог на Олимпе доводится братом
мне, пусть придет, наконец, и несчастному помощь окажет;
только прошу, пусть не сын будет он моей мачехи злобной,
хоть бы и брат мне. Приди на помощь, богиня Минерва,
в битвах могучая; блеском отцовским шлем твой сияет,
щит твой, сверкая, звенит; потрясаешь ты молньей; Горгона
вместе воюет с тобой, в вечный камень людей обращая.
Дева-сестра, рождена из главы Громовержца,
мне ты в трудах помоги. Скажи, каким способом можно
искоренить этих змей, что сами под меч мой стремятся?
Чтобы им вырасти, гибнут охотно свирепые шеи!
Срубишь - опять возродились, другая змея вырастает!
Дева совет мне дала: "Если трудится меч твой впустую,
пламенем яды сожги леденящие; срубленным шеям
смерть принесет пусть огонь и, прожорливый, пусть уничтожит
головы все, и спалит он драконов, уже пораженных".