На главную страницу

МИРЬЯМ ЯЛАН-ШТЕКЕЛИС

1900, местечко Потоки близ Кременчуга – 1984, Иерусалим

Дочь сионистского деятеля И. Л. Н. Виленского (1870–1935), высланного из России после погрома 1905 г. в Николаеве; писала на четырех языках — русском, немецком, иврите и идиш. Жена археолога М. Штекелиса. Училась в общеобразовательных гимназиях в Берлине (1905–1910) и Минске; в 1915–1916 годах жила в Петрограде. Изучала общественные науки в Харьковском университете (1917–1919). В 1920 году через Грузию и Стамбул уехала из России, с 1921 года и до конца жизни жила в Иерусалиме. Сначала работала секретарем у частных лиц и в больнице, а в 1926–1956 гг. — библиотекарем в Еврейской национальной и университетской библиотеке в Иерусалиме. В 1920-е годы уезжала на учебу в Берлин и Париж. С 1934 года публиковала стихи и прозу для детей. Ялан-Штекелис занималась переводами; с русского на немецкий перевела дневник и письма И. Трумпельдора (Берлин, 1925); на иврит: «Багаж» С. Маршака (1943), «Аленький цветочек» С. Аксакова (и несколько других русских сказок, 1951), «Имя» Ф. Сологуба (1951), стихи И. Эренбурга, Б. Окуджавы, «Собрание зверей» Э. Кестнера, «Мэри Поппинс» Памелы Треверс (1966) и другие; на русский язык переводила стихи Ш. Черниховского, Н. Альтермана, Рахели, И. Галеви, Х. Н. Бялика, а также собственные стихи и прозу, которые вместе с кратким автобиографическим очерком вошли в сборник «Ветви» (Т.-А., 1966)

ШАУЛЬ ЧЕРНИХОВСКИЙ

(1875-1943)

СМОТРИ, ЗЕМЛЯ

Смотри, земля, как расточительны мы были!
В твое мы лоно — тайник благословенный — семена зарыли...
То не жемчужинки гречихи, не зерна полновесные пшеницы,
Не семя легкое овса, не золотого ячменя крупицы.
Смотри, земля, как расточительны мы были:
Цвет гордый, свежий, лучезарный мы зарыли.
Их поцелуем первым солнце целовало,
Душистой прелестью полны, так скромно венчики скрывались.
Едва лишь до полудня, едва узнав недоуменной боли час,
Еще роса на лепестках, и свет во снах, — они ушли от нас.
Бери, земля! Сынов мы наших лучших отдаем тебе —
Цвет юности, сердцами и делами чисты все.
Их день почти еще не начался. Надежды ждали их.
И лучше этих нет у нас. А ты? Видала ль где таких?
Укрой ты бережно их всех. И семя прорастет.
Сам-сто родится хлеб величия и силы, святыня родины взойдет.
Благословенна жертва. Смертной мукой они нам жизнь купили...
Смотри, земля, как расточительны мы были!



РАХЕЛ

(1890-1931)

БЕЗДЕТНАЯ

Как бы хотелось мне сына иметь!
Был бы кудрявый он, умный малыш.
За руку шел бы тихонько со мной
На сад поглядеть.
Мальчик
Мой.
Звала б его Ури, Ури родной.
Звук этот ясен, и чист, и высок —
Луч золотой,
Мой смуглый сынок,
Ури ты
Мой.
Еще буду роптать, как роптала Рахель, наша мать.
Еще буду молиться, как Хана молилась в Шило.
Еще буду я ждать
Его.



СТРАНЕ МОЕЙ

Страна моя, тебя
Не воспевала я,
Не славила побед
И бед борьбы твоей:
У Иордана я
Сажала деревцо,
Тропинку нашла,
Бродя среди полей.
Мой дар убог и нищ —
Я знаю это, мать! —
Дар дочери твоей
Убог, и нищ, и тих:
Лишь радости заря,
Когда взойдет твой день,
Лишь затаенный плач
О бедствиях твоих.