ЖАЛОБЫ ИКАРА

Кто спит в объятьях проститутки,
Тот сыт, доволен и живуч,
Но я, сжимавший столько туч,
В руках свинец почуял жуткий.

За то, что чуда взгляд испил
От жгучих звезд на вышних склонах,
Теперь в очах испепеленных
Кружат лишь отблески светил.

Напрасно сердце и границы
Искал в пространстве я мирам;
Трещит крыло мое по швам
В огнях неведомой зеницы.

Так, опаленный красотой,
Лишусь и дивной я гордыни —
Оставить имя той пучине,
Что станет бездной гробовой.

КУПАНИЕ КОРОЛЯ

Меж тем как, серебрясь сквозь празелень, дракон
Струистый, Висла на припеке чешет пятки,
На Польшу гордую сменивший Арагон,
В купальню, гол, король собрался, боров гладкий.

Счет пэрам — дюжина, один избранник — он.
Трепещет жир на нем, земля под ним в припадке,
И патагонские, стелясь ему вдогон,
В песок вгрызаются под пальцем отпечатки.

Живот ему, как щит, предшествует, космат
И грозен. Славный преизбыточностью зад
На пошлость тесную подштанников гневится.

Где чьей-то мастерской начертаны рукой
Тут — краснокожий вождь, несущийся, как птица,
Верхом, а спереди — Эйфелев шпиль крутой.

МАДРИГАЛ

Мой ангел — мой, ибо, добыча всех,
Ничьей ты врозь не стала тем подавней,
Спи наконец, давай захлопнем ставни:
Мы у себя, и жизнь прикрыть не грех.

Дай, впрочем, дух перевести — остыну,
Надмирный с крыш вдыхая абсолют.
О, торжество! Последнего не ждут,
Поскольку день пресытил Мессалину.

Забудься: слеп и глух притихший кров.
Пав сотню раз, уже не рухнешь двести.
Шум городской вдали, как прах, безвестен,
Почиет в синем ладане богов.

Так плещет карп откормленный по струям
            Стоячим в Фонтенбло,
            И пленным стонет поцелуем
            Воды стекло.

Что ищет жребий, сдваивать любя?
Как прошлое в зеркальном тонет зельи,
Была ты девой, не было тебя,
Пока не встал я на твоей панели.

Напрасно грязь к воздушной и мизерной
Твоей стопе под каблучками льнет.
И потому так свеж твой алый рот,
Что зла испил со всей кромешной скверной.

ВОР

Хор

Беспомощный пришлец грабитель бесприютный
Вор ах зачем ты вор не протянул суму
Но раз ты голоден и раз в чужом краю ты
Он плачет варвар он ну что ж простим ему

Вор

Виновен сочных я нарвал плодов и сытых
Но злою жалобить судьбой вас не хочу
Хотя и жду в ответ признаться мелких пыток
Неправедных коль сам покражу возвращу

Старец

Как Афродита из морской явившись пены
Мудрейших бедственный красавец не гневи
Не сократически ль их жесты вдохновенны
Пока он будет есть не спорьте о любви

Хор

Беспомощный чужак несчастный и нескладный
Отец твой темный сфинкс а мать глухая ночь
Закинф дразнившая огнями и Киклады
Украл ты с голоду иль до плодов охоч

Вор

Куда мне от обид плодовладельцы скрыться
Ужели потому твой лигурийский слог
Восплачет в нении что для юнца с девицей
Нашелся мама лишь ночной любви предлог

Со всех сторон круглы плоды были как души
И шишек ядрышки усеивали сплошь
Приморский сад ваш где сложивши весла к груше
Я свой пунический под ней упрятал нож

Лимоны на кривых деревьях кислолицы
Висели жижицу тая под кожурой
Гранаты до крови вам исклевали птицы
И смоква каждая почти была с дырой

Актер

На фресках в зал войдя он распознал смятенье
Ночных и солнечных инцестов Ну а тут
Ты лигурийскому внимай усевшись пенью
И зри кинирам в такт лидиек наготу

Мужчин же скрывшихся под театральной маской
И женщин к жемчугу подвесивших на нить
Комок из печени петушьей и танагрской
Возможно было слог халдейский уловить

Снаружи осенью клялись ветра густые
Приветный тесен стал влюбленным парам дом
Сказавшим Вор тебя прощаю от души я
Сперва ты соль вкуси пшеничный хлеб потом

Похлебка стынет ешь уходит пар чесночный
Но в козьем бурдюке свежеет винный дух
Ты не бобов ли горсть запросишь ироничный
Не груду ль пончиков цветочных на меду

Сказала женщина Ты всеблагих не молишь
Не случай ловишь ли и чтишь в песке часов
Безмужние ль познал законы иль всего лишь
Мой талисман с груди выпрашивать готов

Взгляни глаза твои сошли грабитель с фрески
В суму геройскую орехов сыпьте клад
Он благородней чем павлин пифагорейский
Дельфин косматый бык или гадючий брат

О для чего ж тебя занес к нам ветер скифский
Каких только мы здесь не узрели чужан
В залетном промелькнул завоеватель блеске
Строй век мерцающих от молнии бежал

Хор

Заика меченый двойным клеймом рожденья
Вел кучку избранных кто чваниться горазд
Тем что перепелов и манну каждый день ест
И что пучину зрел разверствую как глаз

Водочерпальщики брадатые с Евфрата
От порчи белым лоб и черным повязав
Брели домой а тех кто ищет горы злата
Совиный взгляд подчас дурачил из дубрав

Стрекочущий жучок о варвар поэтичный
Агонизировать спешил пока не слаб
В лес благодатный и для мимикрии птичьей
И для питаемых лазурной топью жаб

Триумф под радугу скрипучие с уклона
Возы где мреяла увенчанных толпа
Влачил потеющий от ярочек тритонов
И хриплой ярости шутов шутих и пав

Вдовицы благостно перебирая гроздья
Шли черных впереди епископов кому
В открытой мантиям трехмерности созвездья
Паллада грезилась и пели девью тьму

Что будет всадники шепнули нам витийски
Средь тонкопрофильных фаянсовых амфор
Мы затаимся в час лобзаний флорентийских
Но в сад ты к вечеру явился мудр и вор

Ты не из тех ли сект где некий знак бесстыдный
Чтут Бельфегора пса денницу немоту
Или змеиный вздрог в любви спиралевидной

Вор

И вор плодов вскричал Я следую Христу

Хор

Ах! Ах! жемчужины блеснут полезут маски
Уйди уйди костра над мраком тщетен суд
Ах! Ах! под шквалом вор что слева для острастки
Тебя он высмеет как в поле кони ржут

Женщина

Взгляни глаза твои сошли грабитель с фрески
В суму геройскую орехов сыпьте клад
Он благородней чем павлин пифагорейский
Дельфин косматый бык или гадючий брат

Хор

Ах! Ах! пускай нам до рассвета систры плещут
Не в лигурийский слог ли вложен талисман
А коль не справа ты тогда и впрямь зловещ ты
Как серый крап или сплошных предчувствий тьма

Пусть абсолют падуч но пав он довод вящий
Двоясь троящий то ж предсущее одно
Зато с утробой как нам быть живородящей
Гнет самосущности презреть ей суждено

Цветы в горшках смотри полны реминисценций
Уйди но гол и нищ ведь ты у нас в плену
В хорале ветреном плагальных жди каденций
И взявши лук срази грифона или гну

Двусмысленная сень в тебе как траур нежный
И человеческий как наша в теле дрожь
Уйди ж огни к ночи легки но центробежны
Доверья к россказням своим ты не найдешь

Он излучался как зовущий млечный полог
Ему б Орфеевы и голос и хитон
И женщины впотьмах изображая телок
Его любили бы еще и впредь при том

Что был он бледен был как лепрой красен царской
Ему б Орфеевы и голос и хитон
Комок из печени петушьей и танагрской
А не тростинки грусть ни горестность сутан

Ему бы ко двору прийтись царю Эдессы
Волшебно тощ он бы провидел ход светил
Волшебно томен бы любил он поэтесс и
Волшебно праведен бы демонов щадил

Бреди ж смешон и рыж с триадой мужеполой
Прощай! ты холоден как девственный кристалл
Наощупь слепы мы но зрим без произвола
Нет знака у тебя лишь знаменье Христа

ИОАНН БЕЗЗЕМЕЛЬНЫЙ ПРИБЫВАЕТ В ПОСЛЕДНИЙ ПОРТ

В морях без волн устав бродить бесцельно
В день без зари на корабле без рей
В порт Иоанн заходит Безземельный
И в дом без стен стучит и без дверей

Он на безногой узнает кровати
С беззубым гребнем женский силуэт
Рот без лица без шепота объятья
И без любви — грошовой страсти бред

Он узнает безносые буксиры
Галеры без единого весла
Без женщин тротуары без трактиров
Дворы и ночи напролет без сна

Но сестры вслед не вымолвят ни слова
И не прильнет бледнея мать к окну
Трава не дрогнет у крыльца родного
Что за страна в беспамятном плену?

Из родника он горсть воды сладимой
В сад бездыханный как благую весть
Печальной девушке несет от нестерпимой
Любви к нему повесившейся здесь

Что за бульвар без идолов витринных?
Без томных вздохов сумеречный свод?
Фонарь истлевший в лапах паутины?
Часы где время заживо гниет?

К чему все эти лихтеры тартаны
Где жесть без олова загоны без скота
Мешки без риса танцы без гитаны
Без вкуса хлеб распятья без Христа?

Что значит эти шлюпки в мертвой спячке
Причал без сходней ящики горой
Без дна и эти доки без горячки?
Лишь море ходит в гавани пустой!

Какую же таят они угрозу
Бездымный порт бесследная земля?
Что за маяк безблагодатный? Что за
Скиталец без ветрил и без руля?