Дополнительные материалы:

Стихи в прозе Райнера Марии Рильке в переводе А. Солянова

ПЕСНЬ ЧЕТЫРЕХ ВЕТРОВ

У севера свои напевы:
В луга льет солнце вешний мед,
Под арфу юноши и девы
Ведут веселый хоровод.
Дрозд на закате струнам вторит;
Пьянчуга с полным рогом спорит.

Напев с востока: брег молчит,
С гор к морю облако влечется;
В оковах льда ручей журчит,
Под сводом зала пламя бьется:
У принца в замке пир горой;
В хмель глупость прячется порой.

Напевы с юга: в летней сени
Так сладок слуху арфы звон,
Где кубок барду в нежном рвенье
Смущенной девой поднесен.
На падаль ворон смотрит вором;
Свиная молодь зла на желудь.

Песнь с запада: сверкает брег
В осенней кипени прибоя;
И страж на башне злой набег
Узрит - и дрогнет ретивое:
Равнину ревом оглуша,
Взорвется вал, холмы круша.

Песнь с запада: волне могучей
Всей грудью старый кряж открыт;
И, в бешенстве дробясь под кручей,
Шальной прибой ревет навзрыд.
Когда бушует хлябь морская,
Защитой нам - земля благая.

Песнь с запада: а буря злей,
Охрипли вихри над пучиной;
И гнев небес, и гнев морей
Обрушился на брег пустынный.
Кто охранить себя не смог,
Тому поможет резвость ног.

Песнь с запада...

МЕДОВАЯ ПЕСНЯ ТАЛЕЙСИНА

От суши отделяя воды,
Всевышний небо утверждал,
Защитник правды и свободы,
Земле Он радость даровал.
О Мелгон! Твой простерся зал,
Рог чистым медом полон снова.
Но чей здесь принц печален стал
Вдали от очага родного?

Не пьет медовых струй пчела,
На это смертный лишь дерзает,
И в сладкий праздник у стола
Он ум и сердце погружает.
Трус выпьет рог и возмужает,
Счастливец рад хмельным сетям,
Несчастный слезы осушает,
Бард песнь возносит к небесам.

Спасен я Элфином однажды,
Он дал мне имя, хлеб и мед;
Пусть Мелгон утоляет жажду
И влагу пенистую пьет,
Иных не ведая забот:
Струею щедрой озаренный,
Он волю пленнику дает,
Моею песнью усмиренный.

Надежно мой амбар хранит
Вино и эль, мед и пшеницу;
Красавец с холки до копыт,
Мой конь под стременем резвится.
Восток наутро озарится,
Хозяин дом родной узрит,
А Мелгон медом насладится,
Пусть Бог в пирах его хранит.

БЛИСТАНИЕ ЗИМЫ

Расцветает золотистый
Можжевельник-чаровник,
Где глядят на саван мшистый
Сохлый вереск и тальник;
Ягод падубных румянец
Рдеет сквозь зеленый глянец.

Перелив волны морской,
Попрыгуньи серебристой;
В черной впадине лесной
Перелив реки игристой;
Сквозь заснеженный простор
Перелив далеких гор.

Вдоль стремнины переливы
Колоннады ледяной:
В дерева поток бурливый
Брызжет пенистой волной;
Прядь хрустальную украдом
Ясень вьет над водопадом.

Пир приходит в отчий дом,
Слышны песни переливы;
Ратник снял стальной шелом,
Нет у вьюги снежной гривы.
На стене - копье и щит,
Блик огня на них дрожит.

Факел в зале полыхает,
Зимней ночи свет даря;
В жарком пламени играет
Меда яркая струя;
И с улыбкой дев зимою
Белый свет светлее втрое.

Дверь закрыта, пир идет,
Полон рог, и арфа - в песне;
Дар зимы - любовь и мед,
Смех и пламя в сладкой бездне.
На стене сверкает меч,
Ждет к весне кровавых сеч.

ЯБЛОНЕВЫЙ САД МЕРЛИНА

Мерлин в дар принять был рад
Дивный яблоневый сад;
На зеленом косогоре
Расцветал он на просторе
В неге солнечных лучей,
Где, журча, бежал ручей.

Под горой ручей певучий,
Над горою сад кипучий,
И на всем земном пути
Краше сада не найти;
Гул пчелы и посвист птицы
Вечно в яблонях таится.

Под зеленою листвой
Чуден цвет их молодой,
И отрадная прохлада
В зной живет под кущей сада,
Где лучей небесный мед
Золотит душистый плод.

Ясным днем и ночью хмурой
Глойе, нимфе белокурой,
Сад приказано беречь -
Он дар Гвендола, чей меч
В удалой деснице боле
Не сверкнет на ратном поле.

Шло сраженье по стране -
Сад спал в мирной тишине,
Полководцы забывали
В нем про все свои печали,
В песни Мерлина влюблен,
Забывал король свой трон.

Эхо я из рощи слышу,
Злой топор стучит все ближе,
И упал тревожный взор
На зеленый косогор:
Уж не стал ли кто под кущей
Вырубать мой сад цветущий?

Дивен яблоневый сад.
Цвел он много лет подряд,
А теперь земля святая -
Оголенная, пустая;
Хоть жива былая честь,
Сердцем чую злую весть.

Пусть грядет колючей тучей
В сад мой плевел неминучий,
Но из горя и беды
Встанут сладкие плоды,
Ветер в них повеселится,
Если сад мой возродится.

ДИК ТИХОНЯ И ТОМ ДРАЧУН

Добренький Дик
Влюблен в стопки книг,
А учитель - в него, что твой пастырь.
Том с давних времен
В синяк свой влюблен,
А нос его - в свеженький пластырь.

ПЕСЕНКА МОНАХА

Спешит к заутрене народ
В сей день, как и намедни,
Но слаще колокол поет
К концу любой обедни.
Чем чаще вижу я балык
И каплуна в приправе,
Тем веселее мой язык
Поет к обеду "Ave".

Вот мой амвон - скамья в пивной,
Где пью я восседая.
Девчонка сельская со мной -
Заступница святая.
Я, к спелой щечке приложась,
Погладить кудри вправе,
Она охоча всякий раз
Мое послушать "Ave".

Когда увижу две луны,
Господь простит монаха:
Я полон также и вины
И божеского страха.
Легка, как небо, наша плоть,
Кровь бьет потоком нежным.
Пусть жизнь меняется, Господь,
Ликер оставь нам прежним!

ТИМБУКТУ

Люд чернокожий в Африке курчавой
Живет, овеянный чудесной славой.
И где-то там, в таинственном свету,
Цветет град величавый Тимбукту.
Там прячет лев свой рык в ночные недра,
Порой сжирая бедолагу негра,
Объедки оставляя по лесам
На подлый пир стервятникам и псам.
Насытившись, чудовище лесное
Лежит меж пальм в прохладе и покое...
При свете факелов сверкнули вдруг мечи -
То негры пробираются в ночи.
Зверь окружен, и песня его спета -
Льва наповал бьет выстрел из мушкета.
Их дому жизнь и радости дарит
И то, к чему судьба приговорит:
Рабами их везут в чужие дали.
Так радость познает свои печали,
Покуда трутни за твоей спиной
Вкушают на Ямайке рай земной,
О бедный континент! Твое искусство
В груди рождает пламенное чувство!
Пусть девушки твои черны весь век,
Но не чисты ли души их, как снег?
О, тысячу раз "да" и бесконечно,
Так было, есть и так пребудет вечно.
День станет - испытает Альбион
Гнев Африки, кулак ее племен.
Она низринет в ореоле славы
Неписанные рабские уставы,
И бывшие монархи у нее
Выпрашивать начнут на прожитье.

РОД ЛЮДСКОЙ

Пред бездной огненной построен род людской,
Дробь барабана, рати в гари жирной,
Сквозь червлень мглы удар подков глухой:
Ум плачет, обрученный с тьмой всемирной, -
Тень Евы здесь, червонцы, гон лихой.
Лучем пробита облачная скань.
Вино и хлеб - путь жертвы молчаливой,
Се кротко отдают
Двенадцать дань
И вопиют, уснувши под оливой;
Святой Фома влагает в раны длань.

DELIRIUM

По крыше снег шуршащей каплей сник,
Багровый перст пронзает лоб упорно,
Лазурь по спальне льют льдяные зерна,
В их зеркале влюбленный стихший лик.
Под череп треснутый врывается двойник,
Упавший тенью в ледяные зерна,
И шлюха стылая с ухмылкою тлетворной.
И слезы прячет ветер в сон гвоздик.