ПРИБЫТИЕ В «УОЛДОРФ»

Из Гватемалы… Вновь в «Уолдорф»… Здравствуй, дом!
Прекрасная страна моих надежд душевных
Осталась позади — и снова заживем
В одних воспоминаниях распевных.

Меня туда вела неясная мечта —
Растрачены надежды на пустое.
Стихи взамен любви — унылая тщета,
Тень женщины, а я любви не стою…

«Уолдорф» дарит свет — а ритм родится сам —
И что-то в ритме лестницы мычится.
Тональность подгоню к отельным голосам —
Поэма запоздалая родится….

Весь мир в моих стихвх, все поколенья в них
Воссоздаются, как в старинных сказках.
В них поселю мужчин — они достойны книг —
И женщин — в танцах, музыке и красках.

В поэме будут горы — их мужская стать
Войдет с моей поэмою в анналы…
Теперь придется мне так долго вспоминать
Зеленые равнины Гватемалы…

ЛУННАЯ СЕРЕНАДА

Лунный свет томно трепетен, странен и кроток,
Опускается робко на сталь и бетон,
Пробиваясь настойчиво между высоток
В стекла дремлющих окон, а их миллион.

Интерьер монотонен и скучно невесел,
Привиденьями город на общую нить
На крючках одеяния будней повесил,
С тем, чтоб все эти комнатки соединить.

Лунный свет к этим комнаткам индифферентен,
Он в них взгляды бросает, но брезжущий свет
Интерьерам и времени неконгруэнтен
И потребности в нем обязательной нет.

И сквозь дрему слышны недовольные вздохи:
Мол, луна, волочащийся шлейф подбери,
Знай, его серебро не по нраву эпохе —
Электричеством глобус зажжен до зари.

Ты, Селена, цветы одари по старинке,
Полетай, походи, поброди по садам…
Вот привстали на цыпочки возле тропинки —
Лей щедрее вино им с росой пополам…

ЛЮБОВЬ ГОРОДА

Вдруг город, в женском облике представ,
На краткий миг, пьянящий, как вино,
Тяжелые барьеры посшибав,
Явил мне чувство нежное… Оно

Цвет кожи игнорировало мой,
Забыло мою чуждость… Погляди:
Склонился город страстно надо мной,
Взволнованно прижал меня к груди.

Пусть я враждебен и насторожён,
Великий город дарит мне любовь…
Так искренен и пылок в чувстве он.
Прещедро гордость мне вливая в кровь…

ТРОПИКИ В НЬЮ-ЙОРКЕ

Зеленые и спелые бананы,
Имбирный заскорузлый корешок
И «груши аллигатора» — гурманы
Так авокадо нарекли — (смешок)…

Бобы какао, манго, мандарины,
Грейпфруты горкой — и зеленый лайм —
Манят плодами тропиков витрины,
Всегда для них сезон здесь и прам-тайм…

Меня они ведут к воспоминаньям,
О ветках, распростертых над ручьем,
К неутоленным некогда желаньям —
И горько плачу, плачу… Ни о чем…

* * *

Тайны не скрыть — мне случилось узнать:
Бросил меня и тебя не вернуть,
Утром в газете в метро прочитать —
В чтиво соседа тишком заглянуть,
Вышла за ним на чужой авеню.
Не отрываясь от черных страниц,
Я торопливо за ним семеню,
Не различая ни литер ни лиц.
Горькою новостью полдень убит.
Как дальше жить — из статьи не понять,
Но не получится плакать навзрыд,
Волосы рвать или руки ломать.
Тот, кто газету читал на ходу,
Хочет понять, что мой взгляд обожгло…
Взгляд на рекламное переведу:
Средство для длинных волос привлекло…

REQUERDO (ПОМНЮ)

Устали… Пребывали в волнующей истоме,
Всю ночь туда-сюда мы катались на пароме.
Светло там было в баре, конюшней, правда, пахло,
А мы в камин смотрели, в котором пламя чахло.
… Мы на холме лежали — одна луна над нами,
Был чей-то посвист слышен, заря вздымала знамя…

Устали… Пребывали в волнующей истоме,
Всю ночь туда-сюда мы катались на пароме.
Ты — с яблоком хрустящим, а я вкушала грушу,
Купили по дороге, чтоб распотешить душу.
Бледнело плавно небо, от ветра холодало,
А солнце щедро злато из шайки выливало….

Устали… Пребывали в волнующей истоме,
Всю ночь туда-сюда мы катались на пароме.
«Эй, матушка, с рассветом!» — старушке в темной шали,
Купили газетенку, но после не читали,
А подарили фрукты, кульком свернув газетку,
Отдали ей и деньги, оставив на подземку…

НАБЛЮДЕНИЕ

Когда не мимо парка я рулю,
Все примечаю в уличном ревю.
Когда я в десять упаду в постель,
Припомню все, что видела досель.

Серьезно размышляю обо всем:
Но я не ведаю, зачем живем:
Едва не каждый шаг по жизни — грех…
Но так и быть: живу, прощая всех…