МАРИЯ ВОЕЙКОВА
р.1960, Ленинград
Филолог-русист, доктор филологических наук, специалист в области детской речи. Этими фактами переводчица ограничивает сообщаемое нашему сайту; однако известно, что у нее были публикации стихов (не переводов) в ленинградских (петербургских) альманахах и журналах. Переводы, публикуемые ниже, взяты из антологии «Поэты немецкого литературного кабаре», СПб, составитель – Галина Снежинская
КЛАБУНД
(1891–1928)
* * *
Как довериться поэтам?
Все их помыслы «об этом».
Даже сам слепой рапсод
Ноет, как весенний кот:
Хэлена, да Хэлена!
Хоть не видит ни хрена.
Любим девок всякой масти,
Но – вершина нашей страсти –
Горьки, сладки, дики, кротки
Вы, парижские красотки.
Итальяночки-спагетти
Заплетут в любовной сети,
Даже немка и турчанка
Многим юношам приманка.
Тощие англосаксонки
И душевно очень тонки.
Любим девок всякой масти,
Но вершина нашей страсти –
Горьки, сладки, дики, кротки
Вы, парижские красотки.
Что за сцена! Речка Сена:
Ох и нимфа! Ох, сирена!
Статью вышла как Альгамбра,
Высока, дыханье – амбра,
Губы, как тюльпан сверкают
(Хоть в портвейне утопают…)
Вот вершина нашей страсти
Золотой и карей масти.
Горьки, сладки, дики, кротки
Вы, парижские красотки.
* * *
Люблю девчонку я, Марго ее зовут,
Как мандаринки маленькие грудки,
Служа Венере – сладкие минутки! –
Впиваюсь жадно в сей желанный фрукт.
Люблю девчонку я, Марго ее зовут,
Но кто ее полюбит, должен биться.
Красой Маргоши всякий соблазнится
Ведь ей, как Еве, все хвалу поют.
Люблю девчонку я, Марго ее зовут,
Она искусна в терминах любовных,
Они слетают с уст ее греховных,
Фригийцев древних выдуманный блуд.
Люблю девчонку я, Марго ее зовут,
Живет она в задрипанном борделе,
Трезвонит колокольчик в грязной щели,
Гостей встречает нищенский уют.
Люблю девчонку я, Марго ее зовут,
Одну ее люблю, держась каприза.
У каждого Луи своя Луиза –
Соринка каждая находит свой приют.
* * *
Герцогиня Антуанетта
Как снег бела
Палачу с улыбкой привета
Из постели: месье, как дела?
Ступени скользки, как глина,
К эшафоту на полпути,
Путаясь в шлейфе длинном,
Палачу – месье, прости!
Вот всхлип, и удар, и трепет,
Белый клевер и иван-чай,
Герцогини последний лепет
Палачу – месье, прощай!
ЖАЛОБЫ ГВАРДИИ
Генерал, по плечам нашим, как по широким ступеням,
Поднимается кайзер, а мы утекаем в забвенье,
Нашу кровь проливал ты без сожаленья,
генерал!
Генерал, мы – для кайзера рыщем ночами, как совы,
Дети с голоду пухнут, и воют в тоске наши вдовы.
Наши кости гниют на чужбине суровой,
генерал!
Генерал, твои взоры скрывают сомненье и страх.
Наши матери бьются в жестокой нужде и слезах,
Есть ли дом, где не плачут о павших сынах,
генерал?