СЕРГЕЙ ПЕТРОВ (1911-1988). ИЗБРАННОЕ

САД

Написать на куртине бы лето!
И от солнца холст полосат.
Как в последней картине балета,
весь на сцену выходит сад.

От решетки и до калитки,
будто прыткие пастушки,
пораспрыгались маргаритки,
но прыжки их – лишь на вершки.

Ход подсолнухов одинаков:
тик да так они – так да тик!
Вьются в такт им юбочки маков,
жмутся нежно фижмы гвоздик.

И петуний китайские шляпки
закивали во все углы...
Свищут пеночки и оляпки,
и малиновки, и щеглы.

Георгины еще в покое,
а пионы уже трубят,
но как лебеди спят левкои,
Лоэнгрины белые спят.

В страсть кидаясь и в пыл шиповный,
разворачивают розы рты,
размалевывают, как поповны,
девы-мальвы свои мечты.

И звенит жемчугами франта,
и в зенит идет и в надир
голос – палевое бельканто,
гладиолус, тенор, Надир.

И статс-дамами астры встали
в перьях страусовых, и вот –
сам Прокофьев ведет из дали
королевских лилий гавот.

И от солнечного оркестра
расписной и зной и туман.
Машет палочкой Август-маэстро,
сумасшедший балетоман.

Нет, не в "Фаусте" заклинали
вас, цветы, именами менад –
это в летнем балетном финале
весь на сцену выходит сад.

                                            1944

Содержание