СТАРОСТЬ

трехголосая фуга

Я стар, как мир. И сам с собой врастык.
Я стал не мной, а чудом трехутробным.
Кручусь я около вещей простых,
как черт, всем оком (круговым и дробным).
В побегах бед, в сухой траве скорбей,
вдоль по судьбе ухабной, как угроза,
враскат гоню я, рабский скарабей,
свой скарб и корм – священный ком навоза.

На солнце смрадное смотрю во все фасетки.
Се зрение горит, как отблеск, в сетке.
Следы его блестят из лупоглазых дыр
в зады познания. Я жук и стар, как мир.
И взоры семенят по мне, как лапки.
И нет меня. Как жернов, жаден круг.
Я жил, как век и как навозный жук.
И вот уже лежу во сне на лавке,
как нежная египетская тварь.

Я стар, как мир. Я стал как звери встарь
и стягиваю вмиг кошачьи зенки.
Сквозь желтый круг проходит щель, что кол,
и когти – каты в меховом застенке,
и каждый коготь, как иголка, гол.
И посреди своих священных статуй
я стар, как мир, и стал как вихрь хвостатый.
Он полосат, слетающий с кота.

Я скарабей и раб, и древен, как оратай,
и рад, что я тружусь над жизненной утратой,
как жук над пахотой – от бога до скота.
Как жук. Как век. Как бык. Как стук рогатый.
Как бедный бог, вхожу я в быт богатый.
Я был и есмь в свое нутро врата.

А у ворот стоит богиня Гатор
(или рогатый экскаватор,
который тарахтит мне «тра-та-та»?).

Я стар, как мир. Как бог, как жук, как бык!
И к боли я, и к игу приобык,
и так и сяк тружусь в наседливом соблазне,
висят на мне египетские казни,
нутро, как грозный рот, раскрылось на бедро,
а на бедре орет в ответ ему тавро.

А может быть, я – дробное ядро,
и в дрожи некогда я испытало
и снег эонов, и распад металла?
А может быть, я – дробное ядро?

Несчастный друг утрат и приращений!
И грозен круг звериных превращений,
где бог – не более жука и холуя.
И будет мне глаза слепить, как заметь,
попавшаяся на дороге память,
в пар превращая то, чем было я.

Я стар, как мир. И мною торговали
(и, может быть, изношенным до дыр).
Я злобный звук ядра в своем развале.
Одно и знаю – что я стар, как мир.
Нет воли продаваться дешевизне,
нет времени себе – до боли – надоесть.
Что толку ждать желанного от жизни?
Но у себя я вырву всё, что есть.

                                            1–7 июля 1974