В таком переулке, что не разобрать
Съедобное именованье, ты варишь
Испытанный суп, мой веселый собрат,
Мой добрый, мой нелицемерный товарищ!
Давай-ка присядем с тобой на кровать
И станем горячую снедь смаковать,
Пока накрывает хозяйка, и лампа
К шагам твоего пятистопного ямба
Прислушивается, пока, умилен,
Пускается в слезы фламандский лимон.
Пока, равновесие дыма нарушив,
Табачным обилием упоена,
Одетая розовым заревом кружев,
Откроется в ночь крестовина окна...

Но бледные звезды морозны и гулки,
И длятся запутанные переулки.
Ты медлишь, и пусть меня черт поберет –
Я где-то торчу у Петровских ворот!
Мне трудно дышать в этой клетке оконной,
Мне трудно писать в этой тряске вагонной,
В моем запустеньи, в изгнаньи моем
Мне кажется – я холостяцкая ветошь,
Я полуголодный бензиновый светоч,
Коптилка небес и пустой водоем.
Мне даже работа моя надоела –
Дорваться бы до настоящего дела,
Сломать свою жизнь и пойти на завод!
Ты знаешь? – когда тебя утром зовет
Гудок, это неописуемо дико,
До сердцебиенья, до нервного тика.
Подумай – постельная тяжесть. И вот
Настойчивый голос. Ты нужен, ты должен
Проснуться, и как бы ты ни был ничтожен,
Ты нужен. Ты должен проснуться. Вставай.
Шныряет по улицам первый трамвай.
И этот настойчивый голос: ты нужен.

Ты должен проснуться! Мой добрый собрат,
Ты ладишь с Парнасом, ты с музами дружен,
В таком переулке, что не разобрать
Съедобное именованье, на ужин
Ты варишь испытанный суп, и луна
Дымящимся варевом упоена...

Я только что понял, что дело не в этом,
Я тоже на паспорте значусь поэтом,
Но дело не в этом, и звездная ночь,
И всё, что я выдумал звездною ночью
(Да будь она трижды изорвана в клочья!),
Отверженному не сумеет помочь!

Мой нелицемерный товарищ, послушай,
Мне кажется, это бессмысленный случай,
Нелепые бредни – ну как же я мог
Закрыть свою дверь на потайный замок,
Ведь я обожаю огромный, растущий,
Наполненный запахом влажной земли,
Вмещающий звезды, вмещающий тучи,
Зеленые материки, корабли,
Хранящий всегда неизменный порядок,
Тропическое оперение радуг,
Плавильные печи, бряцание лир,
Болезни, полки металлических бестий,
Одетый морозом, в железе, в асбесте,
Мой неповторимый, единственный Мир,
Твой неповторимый, единственный Мир!..

Ты знаешь, коллега, насколько опасен
Изменчивый труд составителя басен.
Я только до дна раскопаю стихи,
Где корни словесные девственно наги,
Плохие чернила возьми да стеки
На кончик пера – и пятно на бумаге!
Потом эти рифмы! Ты скажешь – пустяк.
Но помни, на литературных путях
Все средства годятся. Для стихотворенья
Почувствуй себя на публичной арене,
Сломи свою гордость – на черта она!
А точная рифма для строчки важна.
Прими ж эту сказку. Когда-нибудь снова
Для вольного братства и крепкого слова
Мы, встретившись вместе под кровом твоим,
По этому поводу поговорим.