БЕЗУМЕЦ И МУДРЕЦ

Безумец раз бросал каменья в Мудреца,
Преследуя его; Мудрец ему на это:
«Мой друг! ты в поте своего лица
Трудился; вот тебе за то монета:
Труд по заслугам должен быть вознагражден.
Взгляни, вот человек проходит, он
Богат безмерно,
И щедро за твои дары воздаст наверно».
К прохожему Глупец направился, спеша
Нанесть ему удар, в надежде барыша;
Но воздаяния дождался он иного:
Прохожий слуг созвал, и те спешат скорей
Избить Глупца и прочь прогнать едва живого.
Таких безумцев видим мы вблизи царей:
Чтоб господина позабавить,
Они на смех поднять готовы вас всегда.
Не стоит трогать их, чтоб замолчать заставить.
Притом же, если вы не в силе, то тогда,
Как вы ни гневайтесь, вам это не поможет;
Направьте их к тому, кто отплатить им может.

СОЛНЦЕ И ЛЯГУШКИ

В лице царя светил от всяких зол оплот
Имели дочери болот;
Ни бедность, ни война, ни прочих бедствий бремя
Лягушечье не тяготили племя:
Росло и ширилось могущество его.
Но как ни хорошо жилось прудов царицам
(Мы так зовем Лягушек оттого,
Что имя громкое давать вещам и лицам
Не стоит ровно ничего),
Однако соблазнила их попытка
Предательством за милость отплатить.
Их наглость стало трудно выносить;
От благоденствия избытка
И гордость, и безумство их росли,
И вот они шуметь так стали непристойно,
Что уже спать никто не мог спокойно.
Когда б великие и малые земли
Поверить крику их могли,
То на Природы око
Все двинулись бы вдруг в поход:
Оно причина всех невзгод,
Оно всех истребить желало бы жестоко,
И противу него собрать
Могучую скорее надо рать.
Чуть Солнце ступит шаг, тревогу
Бьет тотчас квакающий люд,
И, снарядив послов в дорогу,
Лягушки их ко всем державам шлют.
Поверить им, так во вселенной
Все совершает свой круговорот
Вкруг жалких четырех болот;
Упреки дерзкие доныне неизменно
Солнце и Лягушки
Все повторяет их язык.
Однако прекратить им лучше бы свой крик
И не вводить во искушенье,
На Солнце ропотом, его долготерпенье.
Что, ежели оно устанет вдруг терпеть
И с ними поступить захочет по иному?
Боюсь, чтоб царству водяному
Об этом не пришлося пожалеть.

БЫК

Смиренный бык! люблю тебя я. В сердце мне
Вливаешь силы ты и кротости сознанье,
Когда среди полей свободных, в тишине,
Стоишь ты, величав, как будто изваянье.

Доволен ты, ярму послушный своему,
Что человека ты товарищ по работам.
Ты на удар и крик ответствуешь ему
Лишь терпеливых глаз покорным поворотом.

Дымится из твоих чернеющих ноздрей
Твой дух; как будто гимн, твой рев среди полей
Разносится до их пределов отдаленных.

И строгой нежностью глаза твои полны
И кажется порой, что в них отражены
Божественный покой и ширь равнин зеленых.

УТРО

Льет майское солнце в окно твое свет.
«Проснись! ждет любовь тебя вместе с весной!
Тебе я принес от фиалки лесной,
И розы от сна пробужденной привет,
Тебе из роскошных чертогов моих,
Как слуг, привожу дни весны я, дни нег:
Захочешь – и год остановить свой бег
На светлой заре твоих дней молодых».

И ветер тебе же шумит у окна:
«Носился я долго средь гор и долин,
Но гимн раздается повсюду один
И песня живых и умерших одна.
В лесах так призывно звучит и светло:
Всем время любить – так люби же и ты!
И тихо могильные шепчут цветы:
Люби, пока время еще не ушло!»

И в сердце твое – этот дивный цветник –
Стучит моя мысль: «О, позволь мне войти!
Я путник печальный – устал я в пути,
Хотелось бы мне отдохнуть хоть на миг.
Хотел бы я, солнцем весенним согрет,
Найти ускользавший из рук моих клад;
Мечтать о сокровище быль бы я рад,
Которого, может быть, вовсе и нет».