ВИКЕНТИЙ ВЕРЕСАЕВ
1867, Тула - 1945, Москва
Сын известного в Туле врача и сам врач. Учился в Петербурге на историко-филологическом отделении, позже - в Дерпте на медицинском факультете. Оставляя в стороне занятия Вересаева всеми иными видами литературы, нужно сказать, что по сей день интересны его "Гомеровы гимны" (М., 1926) и поэмы Гесиода (М, 1927), кое-что из древнегреческой лирики, причем это переводы самых знаменитых стихотворений, - см. публикуемую ниже миниатюру Алкмана, послужившую протографом для "Горных вершин" Гёте - Лермонтова. Однако "Илиада" и "Одиссея", изданные после смерти Вересаева, не отменили классические переводы Гнедича и Жуковского. М.Л. Гаспаров так определил значение перевода "Илиады" Вересаева: "Для человека, обладающего вкусом, не может быть сомнения, что перевод Гнедича неизмеримо больше дает понять и почувствовать Гомера, чем более поздние переводы Минского и Вересаева. Но перевод Гнедича труден, он не сгибается до читателя, а требует, чтобы читатель подтягивался до него; а это не всякому читателю по вкусу. Каждый, кто преподавал античную литературу на первом курсе филологических факультетов, знает, что студентам всегда рекомендуют читать "Илиаду" по Гнедичу, а студенты тем не менее в большинстве читают ее по Вересаеву. В этом и сказывается разница переводов русского Гомера: Минский переводил для неискушенного читателя надсоновской эпохи, Вересаев - для неискушенного читателя современной эпохи, а Гнедич - для искушенного читателя пушкинской эпохи".
АЛКМАН
(VII в. до Р.Х.)
* * *
Спят вершины высокие гор и бездн провалы,
Спят утесы и ущелья,
Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит,
Густые рои пчел,
звери гор высоких
И чудища в багровой глубине морской.
Сладко спит и племя
Быстро-летающих птиц.
САФО
(конец VII - первая половина VI в. до Р.Х.)
* * *
Пестрым троном славная Афродита,
Зевса дочь, искусная в хитрых ковах!
Я молю тебя, - не крущи мне горем
Сердца, благая!
Но приди ко мне, как и раньше, часто
Откликалась ты на мой зов далекий
И, дворец покинув отца, всходила
На колесницу
Золотую. Мчала тебя от неба
Над землей воробушков милых стая;
Трепетали быстрые крылья птичек
В далях эфира.
И, представ с улыбкой на вечном лике,
Ты меня, блаженная, вопрошала, -
В чем печаль моя и зачем богиню
Я призываю.
И чего хочу для души смятенной.
"В ком должна Пейто, укажи, любовью
Дух к тебе зажечь? Пренебрег тобою
Кто, моя Псапфа?
Прочь бежит? - начнет за тобой гоняться.
Не берет даров? - Поспешит с дарами.
Нет любви к тебе? - И любовью вспыхнет,
Хочет не хочет".
О, приди ж ко мне и теперь! От горькой
Скорби дух избавь и, чего так страстно
Я хочу, сверши и союзницей верной
Будь мне, богиня!
* * *
"Невинность моя, невинность моя,
Куда от меня уходишь?"
"Теперь никогда, теперь никогда
К тебе не вернусь обратно".
К АЛКЕЮ
Когда б твой тайный помысл невинен был,
Язык не прятал слова постыдного,-
Тогда бы прямо с уст свободных
Речь полилась о святом и правом.
* * *
Нет, она не вернулася!
Умереть я хотела бы...
А прощаясь со мной, она плакала,
Плача, так говорила мне:
"О, как страшно страдаю я,
Псапфа! Бросить тебя мне приходится!"
Я же так отвечала ей:
"Поезжай себе с радостью
И меня не забудь. Уж тебе ль не знать,
Как была дорога ты мне!
А не знаешь, - так вспомни ты
Все прекрасное, что мы пережили:
Как фиалками многими
И душистыми розами,
Сидя возле меня, ты венчалася,
Как густыми гирляндами
Из цветов и из зелени
Обвивала себе шею нежную,
Как прекрасноволосую
Умащала ты голову
Миром царственно-благоухающим,
И как нежной рукой своей
Близ меня с ложа мягкого
За напитком ты сладким тянулася.
АНАКРЕОНТ
(VI в. до Р.Х.)
* * *
Пирожком я позавтракал,
отломивши кусочек,
Выпил кружку вина, - и вот
за пектиду берусь я,
Чтобы нежные песни петь
нежной девушке милой.
ФЕОГНИД
(ок. 546 до Р.Х. - конец VI в. до Р.Х.)
* * *
Если тебя человек восхваляет, пока на глазах он,
А, удалясь, о тебе речи дурные ведет, -
Неблагородный тот друг и товарищ: приятное слово
Только язык говорит, - мысли ж иные в уме.
Другом да будет мне тот, кто характер товарища знает
И переносит его, как бы он ни был тяжел,
С братской любовью. Мой друг, хорошенько все это обдумай,
Вспомнишь ты позже не раз эти советы мои.
* * *
Низкому сделав добро, благодарности ждать за услугу
То же, что семя бросать в белые борозды волн.
Если глубокое море засеешь, посева не снимешь;
Делая доброе злым, сам не дождешься добра.
Ибо душа ненасытна у них. Хоть разок их обидел -
Прежнюю дружбу тотчас всю забывают они.
Добрые ж все принимают от нас, как великое благо,
Добрые помнят дела и благодарны за них.