СМЕШНЫЕ ЖЕЛАНИЯ

Жил некогда на свете дровосек
Невзгодами измучен тяжко,
Бывало, все твердит бедняжка:
"Довольно! Удалюсь в страну загробных рек!"
Всю жизнь его смущало убежденье,
Что небеса со дня его рожденья
Не внемлют, Бог весть отчего,
Ничтожнейшим желаниям его.

Однажды он в лесу вздыхал, ворчал, ругался, –
Как вдруг с перунами к нему идет Зевес...
Понятно, парень испугался,
Узнав в лицо царя небес.
"Не надо ничего, –
Упал он наземь с дрожью, –
Мы – квиты! Окажите милость божью –
Ступайте на небо, а мне оставьте лес!"
"Не бойся, смертный! – бог ответил. –
В моем лице ты мужа чести встретил;
Чтоб доказать тебе твою вину.
Сим обещаю, и не обману:
Владыка горних сфер, зиждитель мирозданья
Покинул для того небесную страну,
Чтоб первые твои исполнить три желанья.
Желай! – счастливым можешь быть.
Желай! – отныне все возможно.
Но только, куманек, старайся не забыть,
Что это надо делать осторожно".
Сказал – и тотчас же вознесся в небеса...
А добрый человек, взвалив на горб вязанку,
С докучной ношею сквозь темные леса
К хозяйке молодой пустился спозаранку,
Он думал: "Блэз, не будь же дураком!
Ты можешь стать, коль дельца не просвищешь,
Таким богатым мужиком,
Каких на десять верст не сыщешь!"
"Фаншетта! – гаркнул он,
войдя в свое жилище. –
Топи-ка печь! Топи вразвал, дружище;
Отныне будем мы не делать ничего,
Мы будем лишь – желать неведомо чего!"
Он сел рассказывать. И, навостривши ухо,
Его хозяюшка – известная воструха! –
Но, рассудив сейчас же здраво,
Что коль желать, так уж на славу,
Заворковала: "Милый муженек!
Не стоит с этим торопиться, право;
Настанет завтрашний денек –
Отложим до него веселую забаву.
Что утро вечера гораздо мудреней,
Известно с очень давних дней".
"Ну что же, – молвил муж, –
пожалуй, я согласен.
Пойди-ка, нацеди, голубушка, вина..."
Он пропустил глоток, устав от долгих басен,
И в кресле у огня, разнежась ото сна,
Пробормотал, забыв, как этот путь опасен:
"Покуда жар в печи горяч еще и красен,
Колбаска добрая была бы мне нужна!"
Мгновенно воцарилась тишина.
И видит взор жены, усевшейся в сторонке
Провесть вечерние часы,
Что к ней ползет из-за заслонки
Змея огромной колбасы.
Быстрей, чем тикают часы,
Она решила, что, конечно,
(Скажи болвану исполать!),
Ее супруг успел беспечно
Подобной дряни нажелать!
И тотчас же бесчеловечно,
Что только в памяти нашла,
Ему в укор преподнесла:
"Ты мог бы стать царем! Иметь:
как принцы в сказке,
Алмазы, перлы, серебро,
Рубины, всякое добро,
А пожелал чего! Эх ты, дурак!
Колбаски!" –
"Ну, ладно, я дурак... Пусть твой сегодня верх...
Тебя не переспоришь, знаю!
Дай срок, я завтра пожелаю..." –
"Да, завтра, после дождичка в четверг!
Ведь надо ж быть ослом, бревном пятипудовым..."
Несчастный только вслух не говорил
(Возможно, он бы благо сотворил),
Что хочет одного – навек остаться вдовым.
"Черт трижды побери, – вскричал он, – колбасу!
Меня б желать вовек никто не приневолил,
Когда бы ей господь позволил
Повиснуть на твоем носу!"

Немедля внял господь молитве справедливой:
Еще не смолкли голоса,
Как к носу женщины крикливой
Прилипла, чмокнув, колбаса.
Фаншетта! Где твоя краса?
Фаншон была мила. Но я скажу по чести,
Рассказ мой подводя к желанному концу,
Что эта вещь на данном месте
пришлась ей как-то не к лицу.
Единственно одно: она, как мощной дланью,
закрыла рот и прекратила крик.
Болтушка стала кроткой ланью,
И муж подумал в этот сладкий миг:
"Какому ж быть еще желанью?"

Он думал, как дарил рубли:
"Ведь я бы мог – такая жалость! –
С желаньем, что за мной осталось,
Сейчас же выйти в короли.
Но, поглядев на дельце справа-слева,
Прикинуть должно без стыда –
Какой же будет королева?
Ведь это сущая беда
Тащить на трон, а трон – вершина,
Красотку с носом в полтора аршина.
Не лучше ль попросту сказать сейчас:
А ну-ка, милая, раскинь умом, попробуй,
Стать хочешь важною особой
С тем украшением, что так пленяет глаз,
Иль быть женою дровосека,
Имея носик, как у человека,
Какой, сударыня, доселе был у вас?"
Хотя соблазн гулять в короне
Достаточно велик, и в этом нет стыда,
Хоть у сидящего на троне
Найдут античный нос всегда,
Привычка нравиться влечет, как бочка с медом:
Фаншетта предпочла юдоль труда
Возможности на царстве быть уродом.
И бедный дровосек царем царей не стал,
Он пышностью не заблистал,
Тельцов не предавал закланью;
Он просто выразил (бывают же дела!)
Одно довольно жалкое желанье:
Иметь жену, какой жена была...
Никак нельзя считать, что нам,
Глупцам презренным,
Слепым, бессмысленным, честолюбивым, бренным,
Питать желания не суждено;
Но мало кто из нас способен сделать ценным
И то немногое, что нам судьбой дано.